Кашин: самое глупое, чего можно ждать от России — это игры в братский народ

Москва и Киев провели обмен задержанными. Самолеты с освобождёнными заключёнными одновременно приземлились в соседних странах. Что будет дальше? Об этом Роман Голованов расспросил журналиста Олега Кашина.

– Можно сказать, что это начало мира? Что это и есть главное событие этого года?

– Мне-то кажется, что мир наступит тогда, когда в Донбассе перестанут стрелять, и линия разграничения превратится в такую же государственную границу, как везде в других местах. Но до этого еще очень далеко.

Зато – да, очевидно, можно говорить о коренном переломе в российско-украинских отношениях, и в этом смысле я согласен с вашей оценкой – событие года. Зеленский оказался еще круче, чем его герой в сериале «Слуга народа». Готовность отдать всех, особенно Цемаха – за это его нужно благодарить, он молодец. И здорово, конечно, что Россия избавилась от вот этого «будем менять Сенцова на Бута». Аргументов против обмена – и сентиментальных, и пропагандистских, и рациональных – больше было у официальной России. И что она этими аргументами пренебрегла – это такое великодушие, не всегда ей свойственное.

– Продолжится ли обмен дальше?

– Ох. А ведь не на кого уже? В украинских тюрьмах сидит еще какое-то количество так называемых сепаратистов, в том числе люди с одесского Куликова поля. Было бы здорово обменять их на татарских радикалов, которых сажают в Крыму, но тут я чего боюсь – нет уже той остроты, которая была в случае с Сенцовым, Вышинским и моряками. Люди с украинскими паспортами, сидящие в украинских тюрьмах – я пессимист, я не верю, что Россия станет за них бороться, и надежда тут на Украину – если татарское лобби в Киеве будет добиваться освобождения татарских активистов.

– Это значит, что Донбасс стихнет? Что скоро мы сможем снять эту глупую ненависть друг к другу?

– Ненависть друг к другу – это из серии «виновны обе стороны». Я не вижу и ни на каком этапе, начиная с 2014 года, не видел в русском обществе ненависти к Украине и украинцам, более того – та любовь к Украине, которая свойственна нашей либеральной интеллигенции – вот с этой любовью хочется что-то сделать, надо ее выдавливать по капле.

Ну а украинский национализм – в нем неприятие России и всего русского заложено с самого начала, это системообразующая вещь. Если хотите сосуществовать с Украиной, имейте в виду, что эта нелюбовь с той стороны останется навсегда, и самое глупое, чего можно ждать от России – это вот эти вечные игры в братский народ. А он не братский на самом деле – хороший украинец будет называть себя русским.

– Почему только сейчас удалось договориться? Тут же все зависит от двух сторон.

– Главное – это смена власти на Украине. Уверен, что и в Москве не ожидали, что Украина оказалась до такой степени чужда порошенковской оборонной и патриотической риторике. Россию это тоже впечатлило, конечно. Я даже по себе сужу – меня впечатлило.

– Почему так по разному в Москве и Киеве встречают пленных?

– А это уже вечное проклятие российского государства. Эта картинка, когда на одном экране ликование, родственники, президент, а на другой – какие-то несчастные люди с баулами, как на пересылке, и единственные официальные лица – Киселев и Ольга Скабеева – это уже навсегда. Ну и к тому же – о Сенцове, о Кольченко, о моряках мы знаем все. А людей, которых привезли из Киева, знаем в лучшем случае только по именам – и это не вина тех либеральных СМИ, у которых главный герой Сенцов. Единственный российский пленный, за которого Москва хоть как-то боролась публично – это украинский журналист Вышинский, но даже кампания в его защиту казалась немного вымученной. В России принято говорить, что национальная идея это патриотизм, но патриотизма не бывает без любви к людям. А с этим у наших официальных лиц и государственных медиа плохо. И от этого многие проблемы.

– А что скажут про это по телевизору? Есть шанс, что наши политические шоу сменят пластинку?

– Не думаю. Нынешняя культура политических шоу родилась в 2014 году, с представить себе, что в этих студиях спорят о российских проблемах, я почему-то не могу. Насколько помню, Соловьев недавно жаловался, что даже у пенсионной реформы рейтинг ниже, чем у Украины, и это понятно: русский зритель знает, что про пенсионную реформу телевизор его скорее всего обманет, а когда о внешнем враге – тогда большой шанс, что будет правда. Поэтому, если не Украина – то Америка, наверное. Но не Россия, ни в коем случае.

КП