О русофобской политике Лукашенко по разделению русских на белорусов и россиян

Для обоснования того, что белорусы сильно отличаются от россиян (от русских), у режима Лукашенко пока не получается использовать довод, что они говорят на разных языках.

Власти отводят на вытеснение русского языка ещё 15-25 лет, в зависимости от выбранной стратегии.

С учётом настойчивых предложений об интеграции и беспокойства западных кураторов, сюжеты о разграничении и сепарации нужны не завтра, а сейчас.

Администрация Лукашенко и НГО запустили в интернет-СМИ кампанию с фокусом на то, что россияне не понимают белорусский язык.

В сюжете формально нет разжигания, однако комментарии естественным образом привлекают националистов благодаря распространению новости через развёрнутую сеть аккаунтов и сайтов.

Единообразие мнений также обеспечивают система маркирования принадлежности (сюжеты о мове интересны только политизированной касте охранителей-белорусизаторов) и развитая инфраструктура ботов у информационных войск Лукашенко.

Идея в том, что белорусский язык отличается от русского, и ближе к украинскому, польскому или другим центральноевропейским. Соответственно, Беларусь принадлежит к другой цивилизации и культуре.

Правда, как обычно, куда интереснее.

Белорусы понимают белорусский язык (и навигацию на нём) исключительно благодаря обучению в школе.

До уроков белорусского языка местные дошкольники так же теряются в непонятной навигации и вынуждены прибегать к помощи родителей (даже они чаще всего не могут объяснить латинку).

Вывод, к которому мы приходим, является крайне интересным.

Белорусский язык де-факто является иностранным для Беларуси.

Де-юре он закреплён в Конституции, используется государством в визуальной среде и называется белорусским, но именно здесь кроется главная проблема.

Если переименовать любой другой язык в белорусский — например, эсперанто, латынь или польский — ситуация совершенно не будет отличаться от текущей.

Язык не усваивается людьми с детства. Язык впервые преподаётся в школе. После обучения местное население не использует язык, но понимает навигацию и другую информацию, которую государство предоставляет на нём.

Администрация Лукашенко фактически утверждает, что белорусы это не русские, потому что владеют (иностранным) языком, которым русские не владеют. Белорусизация нужна, чтобы превратить пассивное владение хотя бы в видимость активного.

В этой парадигме белорусский, преподаваемый в школе, и английский, преподаваемый в школе, не отличаются почти ничем. Именно по этой причине власти уничтожили не только русскоязычную топонимику, но и англоязычные переводы, заменив их латиницей. В противном случае один иностранный язык конкурировал бы с другим. А сейчас мы имеем на вывесках две версии белорусского на разных алфавитах.

Существуют различия английского и белорусского как иностранных.

Белорусский ближе к родному языку населения (русскому) до степени вопроса о диалекте (частично решено коммунистами вводом польской лексики и решается дальше переходом на латиницу).

У английского как иностранного больше перспектив. После начального обучения английскому есть возможность потреблять качественный контент и/или переместиться в естественную англоязычную среду для развития навыков.

Более глобальные выводы:

1. Белорусский национализм это изоляционистская концепция, при этом не только от русской культуры, но и от глобальной англоязычной.

2. Родной/национальный язык определяется не названием языка, а его использованием людьми с раннего детства (передача через родителей-носителей языка).

3. РФ, заявляя об уважении белорусского языка, помогает не населению, а белорусским элитам, для которых белорусский язык это символ, возвышающий их над русскоязычным населением и отделяющий их от России.

4. Вытеснение русского языка делает белорусское государство оккупационной администрацией типа dominant minority (alien elites) по колониальным образцам XIX века.

Бульба престолов