Налог на шанс выжить: налог на детей за спасение из блокадного Ленинграда

О коммунистах и советской власти ничего хорошего не думаю. Это мягко говоря. Однако, когда я мельком увидел сообщение, что во время войны коммунисты взимали с родителей плату за эвакуацию детей из Ленинграда, то сперва не поверил. Подумал, что фейк. Такое бывает, чекисты вбрасывают какую-нибудь околесицу, чтобы обрадованные советские агитаторы визгливо опровергли антисоветскую клевету.

Каково же было моё изумление, когда выяснилось, что факт имел место.

Петербургский историк Анастасия Зотова в 2013 году опубликовала исследование о взимании платы за эвакуацию детей из Ленинграда незадолго до начала блокады. Из приводимых ей архивных документов следует, что практически все расходы за эвакуацию детей на себя брали их родители.

Исследовательница отмечает, что обнаруженные ей документы ранее не были проанализированы. Она ссылается на постановления Ленинградского городского Совета депутатов трудящихся. В соответствии с решением, принятым в июле 1941 года, городское руководство вводило плату за пребывание вывезенных из города детей в детских садах, яслях и интернатах.

Сумма платы варьировалась в зависимости от заработка семьи — например, при среднем заработке одного члена семьи до 50 рублей требовалось заплатить 25 рублей за месяц эвакуации, при заработной плате в 281 рубль и выше — 210 рублей.

Родители обязывались оплачивать содержание своих детей в эвакуации на месяц вперед. В случае отсутствия платы сумма взыскивалась в судебном порядке.

В подтверждение тезиса историк приводит также объяснительную записку к проекту бюджета на первый квартал 1942 года — в ней зафиксирована сумма платы (11 345 тыс. рублей) и «Перечень разногласий с Наркомфином РСФСР по бюджету Ленинграда за первый квартал 1942 года», содержавший запись о сумме, взысканной с родителей за четвертый квартал 1941 года (1 млн 800 тысяч рублей).

В самую страшную блокадную зиму 1941-42 гг. рачительная советская власть усиленно взимала с родителей плату за спасение детей от голодной смерти. Причём это даже не плата была, а налог, поскольку взималась в зависимости от доходов семьи.

финансовое обеспечение эвакуированных детей, имевших семьи, ложилось на плечи их родителей, в том числе и тех, кто воевал в тот момент в рядах Красной армии.

Прочитал у К. Крылова выступления засоветских агитаторов. Это, пожалуй, будет посильнее собственно сталинского людоедства.

Вполне разумное решение. —

В фейсбучных комментариях буйный пир советских людоедов.

Tomas Boris: – На счёт этих всяких плат – дело не в наживании. Тогда со злоупотреблениями и приписками тоже было всё в порядке, а с документооборотом – не очень, и за многое взимали символическую плату потому что деньги проходили через кассу, и, соответственно, все платежи фиксировались в документах строгой отчётности.

А со строгой отчётностью как раз всё было нормально.

… А деньги граждан Сталину были не нужны по простой причине: в СССР деньги эмитировал госбанк, который полностью подчинялся правительству и в любую секунду мог напечатать сколько угодно ОБЕСПЕЧЕННЫХ рублей.

К. Крылов: – Когда я объясняю людям, что коммунисты «в случае успеха» ваших детей будут жарить и есть, а потом вас заставят после их трапезы тарелки мыть — мне не верят. А лучше уж поверьте.

«А чё такого. Детей кушаем по разнарядке, единственного ребёнка не трогаем. При распределении заказов учитывается многодетность, то есть всё сраведливо. Граждане должны обеспечивать пищевые потребности начальства, так как начальство принимает важные решения и нуждается в усиленном питании. Сирот, опять же, не едим. Чем вы так недовольны-то, булкохрусты?»

Мне уже приходилось цитировать блокадный дневник ленинградского профсоюзного функционера Н.А.Рибковского.

«”С питанием теперь особой нужды не чувствую. Утром завтрак – макароны, или лапша, или каша с маслом и два стакана сладкого чая. Днем обед – первое щи или суп, второе мясное каждый день. Вчера, например, я скушал на первое зеленые щи со сметаной, второе котлету с вермишелью, а сегодня на первое суп с вермишелью, на второе свинина с тушеной капустой. Качество обедов в столовой Смольного значительно лучше, чем в столовых в которых мне приходилось в период безделия и ожидания обедать” (9 декабря 1941 г.)»

Каждый день люди гибли от голода в блокадном Ленинграде тысячами. А для коммунистической номенклатуры функционировали санатории:

«Питание здесь словно в мирное время в хорошем доме отдыха: разнообразное, вкусное, высококачественное, вкусное. Каждый день мясное – баранина, ветчина, кура, гусь, индюшка, колбаса; рыбное – лещь, салака, корюшка, и жареная, и отварная, и заливная. Икра, балык, сыр, пирожки, какао, кофе, чай, триста грамм белого и столько же черного хлеба на день, тридцать грамм сливочного масла и ко всему этому по пятьдесят грамм виноградного вина, хорошего портвейна к обеду и ужину».

«Отдых здесь великолепный – во всех отношениях. Война почти не чувствуется. О ней напоминает лишь далекое громыхание орудий, хотя от фронта всего несколько десятков километров.

Да. Такой отдых, в условиях фронта, длительной блокады города, возможен лишь у большевиков, лишь при Советской власти. Товарищи рассказывают, что районные стационары нисколько не уступают горкомовскому стационару, а на некоторых предприятиях есть такие стационары, перед которыми наш стационар бледнеет».

…

Последние два десятилетия правящие чекисты неотступно инспирируют советчину. Расплодили платных агитаторов за сталинизм, ведущих за собой орду засоветских сумасшедших. Градус советского безумия достиг стадии клинической невменяемости. С бесноватыми сталинистами уже невозможно разговаривать. Даже ругаться не получается. Торжествующие советские психи упиваются своим человеконенавистническим коммунистическим бредом. И это уже не как прежде идеологический бред, а прямо психиатрический.

pioneer-lj.livejournal.com